Глава 1

Маг

В туманной дали проступили очертания высоких горных пиков, увенчанных снежными шапками. Было раннее утро, но горные вершины оставались такими же ярко-белыми и искристыми, как и в самый яркий полдень. Не было видно ни единого оттенка пурпурного или золотистого.

Это особенное свойство, которое присуще всем горам Южного Хребта, что разделяет Одитор и Серпан. Но если разобраться, то южным он является только для обитателей Одитора и других стран, расположившихся севернее его, но, тем не менее, во всем мире он известен, как Южный

Ходит множество мнений по поводу этих загадочных гор. Но факт остается фактом – те люди, что пытались подняться на вершину, обычно возвращались ни с чем. Дело было в том, что дальше определенного предела подняться просто невозможно, поскольку начиная с того места, где поверхность горы даже летом покрывал снег, словно возникает какая-то стена. И никому не удавалось переступить через нее.

Многие маги пытались пробить ее, считая, что это всего-навсего защитный барьер, но те, кто пробовали это сделать, потом пытались не вспоминать об этом опрометчивом решении. В ответ смельчакам от "стены" шла магическая волна такой мощности, что некоторые маги просто падали, как подкошенные, а затем несколько дней не могли использовать свои магические способности.

И, тем не менее, все эти неудачные попытки отнюдь не мешали плодиться слухам, один невероятнее другого. Говорили, что якобы, живет на вершинах какой-то неизвестный народ, который не хочет, чтобы в его владения вторгались люди, а также, что поселились там боги, и не желают, чтобы простые смертные вмешивались в их жизнь. И это самые распространенные и вполне понятные версии, а были и такие, что если их записать, то получилась бы целая книга, и, наверняка, она получилась бы наинтереснейшей.

Поговаривали также, что когда вершины Южного Хребта позолотит рассвет или обагрит закат, то это будет предзнаменованием начала конца света. Правда, до сих пор было непонятно, с чего пошли такие слухи, но никто не сомневался в их правдивости.

Аргрим же придерживался своего собственного мнения. Он считал, что это необычное явление – последствие какого-то древнего и могущественного заклинания, даже не последствие, а побочный эффект, который иногда возникает, когда в ход идет огромное количество магической энергии.

Аргрим – самый могущественный маг во всем Одиторе, а может, и во всем мире (кто знает…), победитель Турнира Властелина Драконов. И удостоился он этого звания совсем молодым, в тридцать пять лет (в этом году магу исполнилось тридцать девять), хотя многие чародеи получали это звание, прожив не меньше семи десятков лет.

Тогда это событие вызвало просто бурю эмоций и не только в магическом мире. Однако основные слухи и сплетни порождали все-таки маги. Многие пожилые чародеи были возмущены решением о присвоении титула Властелина Драконов "молодому выскочке", но правила оставались правилами, и никто не смог ничего с этим поделать. Примерно через год все слухи и пересуды об этом событии немного улеглись, ведь раньше бывало и такое, что и более молодые маги получали звание Властелина Драконов. Аргрим же просто был самым молодым из магов за последние двести лет, получивший этот титул…

Родился Аргрим на одной из гор Южного Хребта, в одном из немногочисленных селений, расположившихся по всей гряде, и был самым заурядным мальчишкой до некоторого времени.

Надо сказать, что после победы в Турнире Властелина Драконов, Аргрим обосновался в Одиторе. Там он построил невысокую, (в три этажа, башню), и жил в ней некоторое время, изучая различные магические свитки и книги. Башня находилась на самой окраине неглубокого леса, возле Южного Хребта, в двадцати днях пути от его родной деревни.

Сейчас маг продвигался по тракту, ведущему как раз к Южному Хребту. Лес, в котором маг нашел себе пристанище, обступал этот тракт вплоть до самого перевала. Но Аргрим шел к Южному Хребту не затем, чтобы разгадать его загадку, как можно было подумать. У него была совсем другая цель. Цель, которую он ставил намного важнее, чем какие-то там горы…

Осень в этом году выдалась на редкость сухая и жаркая. Хоть ветер и дул откуда-то с северо-востока, никакой прохлады в нем не чувствовалось. Это казалось несколько странным для здешних мест. Сейчас стоял самый конец Месяца Опавших Листьев, второго месяца осени, а обычно в такое время в Одиторе становилась довольно-таки холодно, а иногда даже выпадал снег.

Но, несмотря на жару, воздух был поразительно чист, и если в нем и присутствовала пыль, то только самую малость. Магу, который провел последние два года, почти не выходя из своего дома, такое путешествие очень даже нравилось. Одно было плохо, что отвыкший от таких нагрузок, Аргрим не мог одолевать большие расстояния – максимум, пять лиг за день, да и то потом валился с ног. Но он знал, что не пройдет и недели, и он снова войдет в колею, как когда-то давно, когда скитания были его основным образом жизни.

Деревья стояли унылые, с пожухлыми, побуревшими и свернувшимися в трубочку от зноя листьями. Только клены, как обычно, были расцвечены желтыми, красными и багряными оттенками, да ели зеленели, как ни в чем не бывало. Трава была какого-то непонятного желто-буро-зеленого цвета, и от этого окружающий пейзаж выглядел еще более унылым.

Кое-как все это разнообразило почти несмолкаемое пение птиц, которые, казалось, не унывали даже в самую отвратительную погоду. Правда, большинство их улетело куда-то на зимовку за Южный Хребет, а некоторые летели до сих пор – можно было видеть их длинные косяки, уносившиеся вдаль с прощальными криками; но и тех, что остались, хватало с лихвой.

Правда, иногда это бесконечное щебетание чуть ли не выводило мага из себя, но было это только тогда, когда он работал над чем-либо, а птицы мешали ему своими заливистыми трелями. Сейчас же маг был полностью свободен, и злиться на милых птах ему не приходилось.

Небо было безоблачным и даже не думало выцветать, как с ним бывает каждую осень. Только солнце, казалось, светило не с таким усердием, как прежде.

Осенью по тракту редко кто осмеливался ездить. В это время года, ближе к концу Месяца Опавших Листьев, обычно лили проливные дожди, превращавшие наезженный тракт в непролазные грязевые дебри, да к тому же перевалы зимой заметало так, что пройти по ним практически невозможно. Тем не менее, Аргрима нисколько не пугали эти трудности. Ведь он являлся магом, тем более рожденным в горах, а горцы, как известно, славятся своей выносливостью.

С одной стороны было хорошо, что на тракте отсутствовали путники – можно было не опасаться разбойников (да и с чего их опасаться магу?), а с другой – плохо, так как гостиниц и постоялых дворов тут никто не строил, а если и строил, то сейчас они были закрыты. И при этом никто из владельцев не опасался за их сохранность, растащить их по бревнышку было просто некому, так как по краю тракта почти никто не селился, а украсть там можно было разве что деревянную мебель.

Так что приходилось ночевать под открытым небом…

День потихоньку клонился к вечеру, так что надо было подумать о ночлеге. Аргрим прошел немного в глубь леса, нашел неплохое место для привала и зажег при помощи магии небольшой костер. Посреди палых листьев вверх взметнулось сине-красное пламя. Заклинание довольно сложное, но поддерживать огонь не составляет особого труда.

Вскоре над костром закипел походный котелок. Аргрим особенно ценил его за прочность (металл особой ковки) и необычайную легкость. Раздобыл он его относительно недавно, так что тот успел побывать только в двух походах.

Впрочем, за то, что обычный котелок будет слишком тяжелым, Аргрим мог не волноваться. Маг наложил на свою походную сумку особое заклинание, которое облегчало все ее содержимое ровно в четыре раза. Чары сложные, но они того стоят. Теперь чародей понимал, что эти несколько часов, что он работал над заклятием, полностью оправдали себя.

Посмотрев на дно котелка, отполированного словно зеркало, он увидел отражение своего лица: широкий нос, высокие скулы, темно-зеленые глаза, брови вразлет и длинные тонкие губы. Светло-каштановые волосы, прямо падающие на плечи, сейчас, в свете луны казались даже не седыми, а молочно-белыми, словно утренний туман.

Подмигнув своему отражению, Аргрим поставил котелок на костер и наполнил его водой…

Чай из трав был ароматным и приятно согревал тело (ночью было довольно-таки прохладно), а горсть сушеных фруктов, что маг прихватил с собой, отлично дополняли напиток.

Конечно, можно было при помощи колдовства подманить к себе зайца или какую-нибудь птицу, убить и зажарить. Это было вдвойне хорошо: во-первых, дичь – это еда, а во вторых, убийство восстанавливало магические силы Аргрима намного быстрее остальных способов. Но Аргрим не хотел возиться с приготовлением дичи, а магической энергии у него было предостаточно.

Кстати о магической энергии. Существует много различных способов пополнить душевную энергию, требовавшуюся для сотворения заклинаний. Среди них такие как медитация, использование различных стихий, убийство, а также много других способов. Но одним магам лучше помогали одни способы, а другим – другие

Вообще, каждое живое существо имеет свою жизненную энергию, но только чародеи кроме нее также обладают и магической. Также можно использовать жизненные силы для сотворения заклинаний, но к этому маги прибегают только в крайних случаях…

Аргрима стало клонить в сон – сказывался длительный переход.

Он смотрел на небо, на неполный месяц, на звезды, среди которых особенно четко было видно созвездие Дракона, которое теперь частично принадлежало магу. Созвездие это является, наверное, самым красивым на всем небе. Восемь белых звезд создавали круг, в котором крест-накрест находились еще четыре желто-белых звезды. Посередине же, загадочно мерцала ярко-голубая звезда.

В целом это созвездие походило на глаз дракона, поэтому и получило свое название. Глаз Дракона… кто бы мог знать, что заглянуть в него окажется самым страшным испытанием, намного страшнее, чем какие-то магические испытания. Многие маги, пришедшие на Турнир, теряли сознание на первой же секунде. Аргрим выдержал, поэтому он и стал Властелином Драконов…

Поддерживать огонь при помощи магии не составляло для каждого уважающего себя чародея никакого труда, но только пока он находится в сознании – так что Аргрим перед тем, как погрузиться в сон, подкинул в него несколько поленьев.

* * *

Аргриму снился сон. Это было давно, тогда ему еще только-только исполнилось восемь лет.

Будущий маг лежал на ярко-зеленой молодой весенней траве и плакал. Слезы катились по щекам, и он даже не пытался их утереть. Прозрачные капли падали на землю, и она впитывала их, и вместе с ними и горе мальчика. Однако Аргрим никак не мог успокоиться, больше всего ему сейчас хотелось, чтобы никого не было рядом, и никто не смог бы помешать ему изливать свое горе.

Слезы Аргрима были вызваны тем, что в очередной из игр, которые затевали мальчишки, его очень больно ударили по ноге, и вместо того, чтобы как-то помочь ему, начали смеяться. Это было намного больнее, чем само падение. Тогда это казалось Аргриму самым чудовищным оскорблением, но если бы он знал, что случиться с ним потом…

Тем временем слезы мальчика иссякли, и он решил поднять голову и посмотреть на окружающий мир. Лучи солнце приятно согревало мокрое лицо, и все случившиеся стало казаться уже не таким ужасным. Аргрим подложил руки под подбородок, и принялся бездумно глазеть на зеленую траву и ярко-синее небо с редкими перьями облаков.

– Аргрим! – послышался сзади голос Астина, друга Аргрима. Он жил в том же селении, что и Аргрим. Астин был на несколько месяцев старше будущего мага. – Извини, что мы смеялись над тобой. Наверное, это и вправду было больно, мы просто не поняли.

Аргрим хотел огрызнуться по этому поводу, но после слов Астина всю его обиду и злость как рукой сняло, и он только и смог, что поднять голову и растерянно сказать:

– Правда? А я думал, что вы специально смеялись.

– Ну что ты, конечно нет. Лучше вставай и пошли к нам.

Аргрим шмыгнул носом, поднялся и, опершись на плечо друга (нога довольно сильно ныла), пошел вместе с ним.

Затем они все вместе играли, и все обиды были забыты.

* * *

Проснулся Аргрим в самом радостном расположении духа, однако, скоро его хорошее настроение, вызванное приятными сновидениями, было подавленно реальностью, которая не была так радужна, как его сновидение.

Новый день только-только начинался. На горизонте золотисто-розовыми цветами вспыхивал рассвет, предвещая еще один по-летнему жаркий осенний день. Постепенно на востоке солнце стало выходить из чертогов, где провело всю ночь. Словно наливное яблоко. выкатился красно-желтый диск и поплыл вверх.

Тени постепенно становились все короче и короче, воздух прогревался все сильнее и сильнее. Аргрим неторопливо мерил шагами тракт, и от каждого соприкосновения подошвы сапога с землей, вверх взметалось небольшое облачко пыли, а чуть погодя легкий ветерок заметал следы.

Когда солнце перевалило через полуденную черту и стало потихоньку клониться к закату, прохладный ветерок, дувший с запада, усилился, и идти стало намного легче. Впрочем, погода недолго баловала одинокого путника. Вскоре ветер утих, и воздух снова стал каким-то липким и тягучим.

Во время пути у Аргрима было предостаточно времени, которое можно было использовать для размышлений, воспоминаний и прочих вещей в том же духе. За этот осенний день Аргрим успел подумать о многом, о многом вспомнить, прокручивая каждый момент у себя в голове – маг обладал на редкость хорошей памятью)

* * *

Это произошло, когда Аргриму исполнилось тринадцать лет. Дело было в самом разгаре зимы. Шел Месяц Белых Морозов – второй месяц зимы.

Зима в горах всегда намного холоднее, чем на равнине. А о горных вьюгах, которые якобы заметают людей с головой, ходит так много слухов, что пойти зимой в горы считается равносильным самоубийству. Но на самом деле, вьюги, всегда были довольно редкими, а снега каждый год выпадало немного, самое большее вершков десять, ну в крайнем случаи – двадцать. По крайней мере, так было в той местности, где жил Аргрим. В других же горах дело обстоит иначе. Однако Южный Хребет относительно безопасен, по-другому бывает на Черных Горах, но они и намного выше Южного Хребта.

Впрочем, этот год, наверное, решил полностью подтвердить все слухи, что ходили о зиме в горах. Как бы не пришлось потом откапывать не то что застрявших путников – избы из-под саженных сугробов!

Сейчас снег укрыл все толстым белым покрывалом и даже не думал прекращать сыпаться из низких серых туч. Если выглянуть на улицу, то на расстоянии уже десяти шагов вместо обычного пейзажа все застилала белая пелена, а звуки слышались и того хуже.

В такую погоду хорошо сидеть дома и смотреть через трещинку в оконных ставнях за тем, как белые холодные цветы водят воздушные хороводы, завораживая своей плавностью и неспешностью, а также потешиться над морозом, который не в силах достать тебя в уютной, натопленной комнате…

Из-за обильных снегов с гор могли сойти лавины и погрести под собой множество домов. Однако жители деревни Аргрима не боялись этого страшного природного явления, потому что их поселение расположилось на обширном горном плато…

К полудню снег прекратился, ведь все имеет конец, даже этот, кажется, бесконечный холодный хоровод. Солнце сквозь тучи начало светить чуть ярче, однако стало намного холоднее. Воздух чуть ли не трещал от мороза.

Но холод был всего лишь холодом, который можно побороть, одевшись потеплее, поэтому он не помешал местным мальчишкам, придумавшим в этот раз очередную забаву.

Заключалась она в том, чтобы как можно быстрее забраться на Пик Бурь, невысокую гору, что располагалась несколько восточнее селения.

Высота этой горы примерно пол-лиги. Свое название Пик Бурь получил из-за того, что во время летних гроз можно было частенько наблюдать, как в эту гору одна за другой били молнии…

Аргрим, естественно, участвовал в соревнованиях наравне со всеми своими ровесниками. Награда за выигранное соревнование не предусматривалась. Впрочем, уважение своих друзей – уже само по себе награда

Друзья спустились с плато, на котором находилась их деревня, а также еще одно, соседнее, поселение. Скользить на лыжах вниз было всегда так же захватывающе и весело, словно в первый раз. Ветер, бьющий в лицо так, что временами приходилось зажмуриваться, деревья, проносящиеся мимо, свист в ушах. Ощущение полета, пьянящее и будоражащее кровь, словно самое крепкое вино. Хочется, чтобы оно длилось бесконечно, и каждое его мгновение – несравненное удовольствие.

И вот уже пошло ровное пространство. Пять лыжников растянулись в цепочку. Впереди по очереди шел то один то другой, прокладывая путь всем остальным. Движения лыжников были размеренными и плавными – силы следовало экономить.

Аргрим был одет в точности, как и все остальные его спутники: шерстяные штаны, сапоги из мягкой кожи, утепленные мехом куницы и приспособленные специально для лыжных походов, жилет из толстой шерсти поверх льняной рубашки, куртка из шкур, да повязка на голову, не столько для тепла, сколько для того, чтобы волосы не лезли в глаза. Дело в том, что горцы обладали длинными густыми волосами, и поэтому шапки они никогда не носили. За спиной каждого из ребят болтался мешок, в котором лежали рукавицы пока что ненужные, еда (вернутся домой они не скоро) и еще кое-какие мелочи.

Наконец друзья достигли подножия Пика Бурь. Разойдясь в разные стороны, чтобы не мешать друг другу, они стояли некоторое время, а затем один из ребят подал команду, и они бросились на приступ.

Продвигаться на лыжах вверх поначалу не было сильно затруднительно, приходилось лишь беспрестанно вилять то туда, то сюда, чтобы не натолкнуться на какое-нибудь дерево.

В основном, на склонах горы росли вековые ели и сосны, очень редко попадались клены. Также можно было встретить заросли терновника или можжевельника, в которых можно было застрять так, что потом не выберешься. На счастье Аргрима, они ни разу не попались ему на дороге.

Один раз, не успев вовремя уклониться, Аргрим напоролся на колючие лапы ели, после чего ему за шиворот обрушилась целая лавина снега. Выругавшись, Аргрим кое-как вытряхнул снег из-под шерстяной рубахи, и поехал дальше. Сначала было холодно, а потом неожиданно Аргриму стало весело. Он представил, как выглядел, стоя под разлапистым деревом, задрав голову вверх, и громко расхохотался. Смех его повторило эхо, унося куда-то вдаль…

Постепенно взбираться становилось все тяжелее и тяжелее. Холодный воздух, которым до этого дышалось легко, и каждый глоток которого приносил наслаждение, теперь неприятно обжигал легкие. Пора подумать и о небольшой остановке.

Аргрим оглянулся. Позади осталось чуть больше половины пути. Отлично, подумал Аргрим, можно немного передохнуть. Вообще-то он хотел просто остановиться, посидеть немного на снегу, а потом продолжить путь, но тут на глаза ему попалась засыпанная снегом щель – вход в пещеру. Странно, Аргрим не мог припомнить, чтобы тут что-то находилось. Летом они обшарили весь Пик Бурь вдоль и поперек, но этой пещеры тут не было. Может быть, ее просто закрывала трава? Кто знает…

Но, тем не менее, это было хоть какое-то укрытие, и Аргрим поспешил зайти внутрь.

Несмотря на то, что сверху Пик Бурь был покрыт довольно-таки толстым слоем земли, под ним находилась каменистая порода, в которой подземные источники из века в век вытачивали узкие ходы и просторные сводчатые пещеры. И, надо сказать, обследовать эти пещеры было делом весьма увлекательным.

Протиснувшись через узкий ход, Аргрим оказался в большой и высокой пещере, такой высокой, что казалось, у нее нет потолка, а вместо него бездонная пропасть, в глубине которой сияют звезды-сталактиты.

Где-то в дальнем углу размеренно капала вода. Этого угла было не разглядеть, однако по звуку можно определить, что он расположен не далее, чем в тридцати локтях.

– Есть тут кто, – произнес Аргрим.

– кто… кто… – бросило в насмешку эхо, дробя слова мальчика о камни.

Аргрим поежился. Создавалось довольно жуткое ощущение. А вдруг это пещера какого-нибудь горного короля, о которых ходило так много легенд в деревне, и не стоит сюда вообще соваться?

Однако это было всего лишь игрой воображения, Аргрим это прекрасно понимал, и ему все-таки было страсть как интересно обследовать эту пещеру. Не исключено, что здесь могут быть спрятаны сокровища, не зря же он раньше не замечал ее. Очень даже может быть, что он, Аргрим разбогатеет и станет старостой селения, а то и кем-нибудь повыше. Может, вообще уедет в столицу Одитора, Акрополь…

От страха и предвкушения руки мальчика похолодели, но это ощущение было вполне терпимо. К тому же сейчас можно немного согреться травяным чаем, что мама заботливо положила ему в сумку.

Аргрим скинул с плеча котомку и достал оттуда склянку с чаем. Склянка эта была сделана из особого стекла, заговоренного таким образом, что не выпускало тепло и не пропускало холод, да и разбить ее ох как непросто. Она была выменяна у одного торговца за целых два мотка шерсти (за них можно купить пять изящнейших глиняных кувшинов), но эту цену она полностью оправдывала.

Горячая жидкость быстро согрела тело мальчика изнутри. Стало немного веселее. "Ну, – подумал Аргрим, – вовсе даже не страшно. И никто в этих пещерах давно не живет". На самом деле он храбрился, сердце его билось подобно пойманной птице, дыхание перехватывало, но, несмотря на это, он достал из сумки сухой трут, огниво и промасленную тряпку, которую намотал на лыжную палку, так что получился небольшой факел. За сохранность палки он не боялся, та была сделана из крепкого, не поддающегося огню, дерева.

Вспыхнула искра, высеченная огнивом, за ней еще одна, и вот уже по пещере разлился неверный колеблющийся свет, выхвативший из тьмы небольшой полукруг.

Глубоко вздохнув, Аргрим двинулся вперед. Лыжи он снял и прижал к телу левой рукой – в правой дымно горел факел. Сапоги мягко скользили по полу пещеры. Однако от их шороха становилось жутковато.

Впереди появилась затейливая колонна – сросшиеся между собой сталактиты и сталагмиты. Одни наслаивались на другие, так, что колонна очень сильно напоминала свечной огарок. Свет причудливо играл на рельефном камне. Смотрелось это очень красиво, даже дух захватывало. Полюбовавшись этим необычном зрелищем, Аргрим двинулся дальше.

Вдруг на ровном полу пещеры появился какой-то непонятный темный сгусток. Аргрим сделал шаг вперед, вытянул факел и увидел, что это чья-то дорожная сумка. Интересно, как она оказалась тут? Подойдя поближе, мальчик открыл ее. Внутри ничего не было кроме одной-единственной книги довольно загадочного вида.

Недолго думая, Аргрим засунул ее в заплечный мешок. Как он мог знать тогда, что эта книга определит его судьбу, а потом он совершит поступок, который полностью изменит его жизнь? Знал бы он это, ни за что бы не взял ее…

Впереди проступил темный контур – стена, а на фоне этой стены находилось что-то еще более темное. Что бы это могло быть? Аргрим подошел ближе и посветил факелом, не понимая, что же это такое. Чуть погодя мальчик вскрикнул, а после совсем по-девчоночьи зажал рот рукой.

Облокотившись о стену и злорадно оскалившись, на Аргрима пустыми глазницами смотрел скелет. Кожа высохла и истончилась так, что теперь походила на тонкий пергамент. Рот приоткрыт, складывалось ощущение, что перед смертью человек что-то пытался сказать. Пальцы крепко сжаты в кулаки, и под ними угадывались куски полусгнившего одеяния, которое носил странник (а может вовсе и не странник, а один из местных жителей?).

Свет от факела проник в одну из глазниц, и Аргриму показалось, что скелет подмигнул ему. Оцепенение, которое овладевало им несколько мгновений, спало.

Не произнося ни слова, он бросился к выходу. Ему показалось, что он бежал неимоверно долго, хотя на самом деле прошло не больше десяти ударов прежде чем впереди показалось тусклое мерцание. Кое-как протиснувшись через щель входа, Аргрим дрожащими руками надел лыжи (ему удалось сделать это только с третьей попытке) и изо всех сил начал взбираться по склону. Страх подгонял лучше всяких плетей и понуканий.

Воздух с неимоверной силой входил в легкие так, что, казалось, они вот-вот разорвутся. Пот, несмотря на холод, градом катился со лба, заливая глаза. Спина тоже взмокла так, что рубашка прилипла к телу. А до вершины оставалось еще больше четверти пути…

Но вот осталось совсем немного. Аргрим хотел замедлить движение и отдышаться, но как только он снижал темп, перед глазами тотчас же всплывало видение оскалившегося обтянутого кожей черепа.

Шаг и еще один шаг…

И вот он у цели. Отстегнув лыжи, Аргрим в изнеможении упал на снег. Легкие горели, его мутило, пред глазами бегали черные круги, сердце бешено колотилось, но уже не от страха…

Прошло еще немало времени, прежде чем он смог отдышаться. И вот он поднялся на ноги. Прямо перед ним находился Камень. Он не имел собственного названия, это был просто Камень, венчающий Пик Бурь. Высокий, в шесть человеческих ростов, покрытый белыми и красно-бурыми прожилками. Именно из-за Камня Пик Бурь получил свое название, потому что именно в Камень били все молнии. Если залезть на него, то можно было увидеть, что верх оплавился и раздробился.

Аргрим чуть повел глазами, и увидел, что по противоположному склону взбирается еще один лыжник, Скан. Аргрим помахал рукой другу, тот направился к нему. Щеки его, как и глаза горели, дыхание было неглубоким и частым.

– Уф, вот это гонка! – выдохнул он.

– Это точно, – сказал Аргрим. Он решил не рассказывать остальным о том, что с ним случилось. Что-то подсказывало ему, что делать этого не стоит.

– Ты тут давно? – спросил Скан.

– Да не очень… – неопределенно ответил Аргрим.

Они сели на снег и принялись ожидать остальных. Те не особо задержались. Третьим на вершину взобрался Астин, а за ним вместе двое других лыжников. Наверху они решили ненадолго задержаться, чтобы перекусить и обменяться впечатлениями.

Вскоре на утоптанном снегу уже пылал небольшой костерок, сложенный из пахучих еловых ветвей, а вокруг него сидели мальчишки, грели озябшие руки, сушили промокшие перчатки, прихлебывали горячий отвар и говорили.

Впрочем, посидеть так им удалось недолго, Скоро стемнеет, а оставаться темной ночью в горах очень опасно. Когда солнце прошло полпути по западному склону небосвода, они уже засобирались в обратный путь, а когда на землю пали первые сумерки они уже были почти возле самой деревни.

Дома Аргрима встретила мать, его единственная родственница. Обстоятельства сложились так, что отец и брат Аргрима умерли десять лет назад. Брату его шел тогда одиннадцатый год, а ему самому было всего лишь четыре. Брат с отцом отправились в поход всего лишь на один день, и это стоило им жизни. Оба они оказались погребены под лавиной.

Тот год выдался точно таким же, как и этот. Снега было много, а он все не хотел прекращаться. Тогда некоторые добровольцы пытались найти родственников Аргрима, пропавших под толстенным снежным саваном. Да что там! Не нашли даже тел, не то что живых. На памяти самых старых обитателей селения было всего два случая, когда людей живьем вытаскивали из-под лавин.

Было даже несколько мнений, на какую из гор отправились родные Аргрима. Одни жители говорили, что они пошли на восток, другие – что на север. Да еще на трех горах лавины сошли одновременно. Отец Аргрима перед уходом так и не сказал, куда именно направляется. Аргрим, разумеется, тогда был слишком маленьким, чтобы запомнить что-либо, а мать его не сомневалась, что с ее мужем ничего плохого не случится…

Забравшись на кровать под толстое одеяло, Аргрим зажег лучину, достал из сумки книгу и принялся изучать ее. Лучины, вырезанные из смолистой сосны, горели ярко и долго, так что можно было читать без особых затруднений. Мать мальчика хлопотала по делам, и не особенно обращала внимания на сына, который очень любил читать зимними вечерами.

Читать Аргрима научил один из жителей деревни – Крил, старик, чья изба находилась на самой окраине. Он не всегда жил в горах. Говорили, что он пришел сюда лет двадцать назад. В доме у него была собрана довольно-таки приличная коллекция книг, любовь к которым он и передал Аргриму. Когда Аргриму было лет шесть, он часто читал ему разные сказки, а также рассказывал по памяти.

Некоторое время спустя Аргриму стало интересно, как же это Крил что-то рассказывает, просто глядя на страницу с какими-то закорючками и даже без картинок. Спросив старика об этом, Аргрим получил не вполне ясный ответ, после которого спросил, может ли тот научить его этому.

Крил, разумеется, был рад ученику, так как никто в деревни не разделял его увлечения, считая, что книги – пустая трата времени. Вскоре мальчик научился читать и стал надолго пропадать в доме у старика. Мать его вовсе не противилась этому обучению, а вскоре и сама заинтересовалась книгами, попросив, чтобы сын научил ее читать. Хотя для чтения у нее не всегда хватало времени…

Книга, найденная Аргримом, носила витиеватое и красивое название "Заклинания древней магии рода различного, как боевой, так и мирной, а также снадобий составление, описанные …". В том месте, где должно было находиться имя автора, лист был белый, а не желтый, как в других местах, как будто чернила вытравили кислотой.

Впрочем, Аргрим не придал этому особенного значения и принялся за чтение.

* * *

Начало смеркаться. Пора было останавливаться. Аргрим по обыкновению чуть отошел с дороги и устроился возле старой яблони и сейчас сидел, опершись об нее спиной. Костер маг еще не разжег – просто отдыхал.

На горизонте всходила луна, словно яблоко, надкусанное с одного бока, какого-то совершенно фантастического желто-розового цвета. Аргрим знал, что такая луна предвещает жаркую погоду. Звезды выходить на небо пока не спешили, лишь спустя довольно продолжительное время, на небосводе зажглась Звезда Надежды одна из самых ярких звезд.

Именно по ней ориентируются моряки, когда больше нет достоверных примет, когда они находятся в открытом море один на один со стихией. И многие выплывали домой по этому маяку, созданному, кажется, самими Богами…

Было довольно тепло и тихо, не как летней ночью, когда кто-то непрерывно ползает по земле, а в траве стрекочут цикады. Лишь изредка какой-нибудь обитатель редколесья тревожил ночную тишину тихим шорохом. И было особое очарование в этой тишине, и что самое невероятное, ее хотелось слушать, вобрать в себя каждый ее безмолвный звук, каждую молчаливую ноту, раствориться в ней, стать частью ее.

Аргрим сидел так и слушал, и магу ничего не хотелось делать. Аргрим знал, что так можно просидеть целую ночь напролет. Маг помнил, как несколько лет назад точно такой же осенней ночью (только тогда Месяц Опавших Листьев только начинался) сел на крыльцо своей башни, задумался, и не заметил, как ночную тьму сменили утренние сумерки. Тогда ему показалось, что прошло совсем немного времени…

Однако чуть погодя Аргрим все-таки со вздохом встал, разжег костер и начал готовить себе ужин. Теперь в ночи уже были слышны другие звуки: гудение огня, лижущего поленья, треск искр, бульканье воды в котелке. Ночь потеряла свою безмолвность, но от этого ничуть не утратила своего очарования, а наоборот, расцвела новыми красками, словно мелодия лютни, в которую постепенно вплетаются голоса все новых и новых инструментов…

Поев, маг снова уселся возле дерева. Он смотрел на завораживающую пляску огненных языков, в которых при желании можно было рассмотреть все, что только захочешь, которые очаровывают человека, подобно плавным движениям факира, околдовывающим змей. Не зря огонь называют одной из самых загадочных стихий, и без пламени не обходится почти ни один чародейский обряд…

Аргрим не заметил, как погрузился в сон. Просто образ пламени сменился другими образами, настолько яркими, словно это происходило на самом деле. Впрочем, такие события действительно когда-то произошли.

* * *

Аргриму было пятнадцать лет.

Стояло жаркое лето. Шел Месяц Теплых Ветров – второй месяц лета. Солнце, зависшее в центре ярко-лазурного неба, приятно припекало, но не палило. По небосводу плыли большие пушистые облака. Они причудливо менялись, и в этих очертаниях можно было увидеть самые разные фигуры.

Аргрим лежал на траве и наблюдал за движением облаков. Вот это было похоже на крышу дома с трубой, из которой валит дым, а это на мохнатую овцу… Кстати, как там овцы? Аргрим чуть приподнялся, повернул голову и, убедившись, что все в порядке, снова улегся на траву.

Летом горские дети не сидели без дела – каждый из них пас стадо, принадлежавшее своей семье, а некоторые – еще и чужие, чтобы заработат… Продолжение »